Пинг-понг гигантской вечерницы

Навіна арганізацыі ад 29 чэрвеня 2016 года

Как группа немецких ученых искала в сердце Полесья гигантскую вечерницу и удалось ли редкому виду остаться незамеченным?

Заказник Старый Жаден в Житковичском районе. Этот дикий, сложно проходимый край лесов и болот встретил теплой погодой, черничными реками и земляничными берегами,  в которых можно забыться от городской суеты. Но моя поездка в этот далекий от цивилизации район была не за этим. Именно в этих местах год назад белорусский ученый хироптеролог Валерий Домбровский случайно выловил две особи гигантской вечерницы – летучей мыши, вот уже несколько лет считавшейся исчезнувшей с территории Беларуси. Эта редкая летучая мышь является самой крупной на территории Европы. Населяет она преимущественно лиственные леса Европы, однако и там ее численность не велика из-за малого количества старовозрастных деревьев, в дуплах которых она любит селиться. 

Поэтому в надежде найти гигантскую вечерницу и в этом году к Валерию присоединилась группа ученых из Германии во главе с хироптерологом Маркусом Диец. Небольшая научная экспедиция направилась в Старый Жаден для того, чтобы выловить гигантскую вечерницу, повесить на нее передатчик и вычислить по нему место возможного расположения колонии.

Добираться до заказника казалось делом нехитрым: Беларусь страна маленькая. Но на деле это оказалось не так. Сердце Старого Жадена находится в настолько непроходимом месте в 40 км от ближайшего населенного пункта, что добраться туда можно только на суровом внедорожнике или на Газе.

Газ подбирает нас в деревне Коротичи. Цель казалась близка, но водитель, забрасывая наши рюкзаки в кузов, отрезал: «Ехать 4 часа». Я решила, что проведу это время с пользой: посплю. В итоге за 4 часа, пока Газ скакал по ямам, поваленным деревьям и бездорожью, я успела два раза удариться головой о потолок кабины, надышаться едким  бензиновым амбре, получить ветками березы по лицу, подумать  о жизни своей  и послушать о жизни водителя Григория, который изливал мне ее на великолепном полесском говоре. А еще насладиться не смотря ни на что неподражаемыми видами болот и лесов, обступивших нас со всех сторон и навалившихся на наши городские головы чистой и ошеломляющей первобытностью.

Поляна, на которую нас привезли, была местом, где заканчивается то, что Григорий назвал дорогой. Поляна прилегала к болоту. На часах 7 вечера, поэтому, не успев разбить лагерь, натягиваем на себя длинные рыбацкие сапоги, берем сети и шлепаем по болоту через заросли высокой травы и тростника к месту установки сетей. Нужно было успеть расставить сети до заката, так как летучие мыши начинают наиболее активно летать после захода солнца.

Совсем скоро сети стоят на колышущемся под ногами настиле из водорослей прямо возле воды. Две сети вполне достаточно для поимки нескольких десятков рукокрылых за ночь. Поставить их занимает не больше часа, если есть уже заготовленные стойки.

Как объяснил Валерий, мыши всегда прилетают сюда на водопой перед ночной охотой, поэтому поймать их тут легко. Сети тонкие, почти не видные, и животные легко в них запутываются, если пытаются пролететь.

Задача ученого – аккуратно выпутать мышь и посадить ее в маленький хлопчатобумажный мешочек. Здесь зверек будет дожидаться, пока его измерят, взвесят и определят вид. После этого животное благополучно выпускается на волю.  

Разбиваем лагерь и на закате возвращаемся к сетям кормить комаров и наслаждаться закатом над болотом в ожидании первых полетов рукокрылых. Валерий установил под сетью бэт-детектор, который на разных частотах улавливает издаваемый мышами ультразвук. Каждый вид «пищит» на своей частоте, и, прислушиваясь к звукам бэт-детектора, Валерий периодически констатировал: «Вот это полетела вечерница, а это скорее всего что-то мелкое, вроде пигмея. А вот это летает гигантская вечерница, слышите ее голос? Пинг-понг, пинг-понг».

Частота, на которой подавала нам звуки гигантская вечерница, была самая низкая из всех издаваемых мышами в данной местности – около 15 кГц. Бэт-детектор фиксирует все звуки в относительно небольшом радиусе и говорит нам, какая мышь летает возле нас.

Попадаются в сети рукокрылые далеко не сразу и далеко не все. Эти зверьки разрезают ижицей воздух, подлетают близко к сетям, отлетают обратно, спускаются к воде, в полете зачерпывают воду и улетают на охоту. Проходит час – пока словлены только две особи.

Но вскоре в сети все же начинают попадаться одна за другой не такие осторожные летучие мыши. Рука Валерия в прорезиненной перчатке аккуратно берет животное, а другая рука вынимает из пут. Кладем в мешочек и подвешиваем рядом с сетями. Уже через пару часов по бокам стоек то безнадежно, то агрессивно попискивали 8 маленьких мешочков.

Дальше – затишье. Еще до 2 ночи мы мужественно стояли на качающемся болотном настиле, смотрели в небо в надежде увидеть тени маленьких бэтменов. Где-то совсем близко кричал козодой.

После 2-х часов ночи мы вернулись в лагерь с небольшим трофеем. Как и предполагал Валерий, гигантскую вечерницу в этот вечер поймать не удалось. Но надо снять параметры с имеющихся мышей для общего анализа. В этот вечер «улов» принес нам пигмеев, рыжую вечерницу (которая очень похожа на гигантскую), двуцветного кожана и ночницу. Вынимаем каждую из мешочков, взвешиваем, замеряем крылья. В ответ маленькие бэтмены скалились своими мелкими острыми зубками, пытались укусить Валерия.

7 из 8-ми особей оказались кормящими самками.«Это нормально», — объяснил Валерий. Это время – как раз период размножения, самки прилетают в Беларусь, чтобы вырастить новое потомство. А самцы… их вообще мало попадается, и никто не знает, где они. Почти вся колония – это самки, и все бремя воспитания молодняка выпадает на них. А тут еще и Валера со своей линейкой и весами.

Уже через 10 минут после замеров животное выпускается на волю. Это необходимо делать  в тот же вечер, когда они были пойманы и не задерживать исследования до утра. Как раз именно потому, что кормящая самка должна лететь к своим детенышам.

Закончив исследовать попавшихся рукокрылых часам к 3 ночи, мы, уставшие, засыпаем. А на следующий день мы прятались от жары, собирали ягоды и ждали вечера. «Если бы мы вчера поймали гигантскую вечерницу, то сегодня днем не прохлаждались бы», — вздыхает Валерий. Потому что в планах было повесить на особь этого вида маленький передатчик, который приклеивается на спину мышки медицинским клеем и сам отваливается через пару недель в процессе линьки животного. По этому передатчику можно было бы вычислить, где находится гигантская вечерница днем и, вероятно, найти ее колонию.

На следующий вечер сети ставили уже в другом месте. На том самом, где наша целевая мышь была поймана год назад.Это оказалось совсем маленькое болотце в 4 км от лагеря, заселенное сумасшедшими лягушками, которые гармонично нарушали лунную ночь своей настойчивой какофонией.  В этот раз мы наловили 18 летучих мышей. В мешочках уплотнение. «Главное – не садить в один мешочек разные виды, — говорит Валерий, — а то перегрызутся».

Буквально в последний час ожидания в сеть залетела крупная мышь и Валера с радостью побежал ее выпутывать: «Ну, что, скорее всего это она! Поймем после замеров». Определить вид некоторых мышей можно только после того, как их замерят. Например, мелкие мыши пигмеи и ночницы идентичны по внешнему виду. Отличает их только несколько миллиметров в длине пальцев и небольшой специфический отросток у коренного зуба. А  гигантская вечерница отличается от обычной вечерницы только большим размером.

Итак, за этот отлов в нас в мешочках было 18 мышей, и 2 из них были явными претендентами на звание гигантской вечерницы. Мы с нетерпением приступили к замерам именно этих главных «подозреваемых».

На деле оказалось, что в руках  у нас две обычные вечерницы. Может, чуть покрупнее обычного, выросшие на сытном питании болотного края. И единственным нашим утешением была пойманная широкоушка, тоже достаточно редкий для Беларуси вид. Для себя я определила ее как «забавная летучая мышь, у которой вместо мордочки неправильно сложенный паззл, когда непонятно, где глаза, а где нос».

Возвращаемся в лагерь. Конечно, над нами витало легкое разочарование. Поэтому на следующий день опять заедали грусть лесными ягодами в ожидании транспорта, который завезет нас обратно в деревню.

А вот и Григорий со своим Газом, по бодрым кочкам везет нас сначала по закатному, а потом по ночному лесу в деревню Коротичи. Я лежу в кузове на соломе, то и дело подпрыгиваю на ямах. За это соломенное место у нас конкуренция с рюкзаком: то и дело он скатывается на меня. Вместе с ним скачет надо мной луна.

А где-то все дальше и дальше от меня на частоте 15 кГц смеется гигантская вечерница, радуясь, что в этот раз ее не поймали. «Пинг-понг, пинг-понг». 

Анастасия Лавренова, фото автора